В КАЖДОЙ АКТРИСЕ ДОЛЖНА УМЕРЕТЬ КЛОУНЕССА

Заслуженная артистка России Светлана Царик недавно отметила юбилей. Ее смело можно считать «золотым фондом» Хабаровского краевого театра драмы, которому актриса служит уже 40 лет. Практически в любой роли она органична, убедительна. А еще Светлана Алексеевна обладает редким даром: быть неповторимой. Трудно себе представить Царик вне сцены. Однако она ведь могла выбрать совсем другой путь…

Вместо «железки» — в театральный

- С детства мне, конечно, нравилась актерская профессия, - признается Светлана Алексеевна. - В душе видела себя артисткой оперетты. Хотелось петь и танцевать, создавая вокруг себя вечный праздник. Но понимала, что голосовых данных у меня маловато, о профессии не мечтала. Мне казалось, что артистка — это что-то такое… После школы (а наша семья жила в Биробиджане) собиралась поступать в Хабаровский институт инженеров железнодорожного транспорта на экономическое отделение — тогда это было очень модно. Но тут я сделала ход конем.
К экзаменам я была готова, и родители сделали мне подарок — отправили отдохнуть в июле в Приморье. Но я-то знала, куда еду (улыбается). В общем, мы с однокашником подали документы в Дальневосточный государственный институт искусств во Владивостоке: он — на вокал, а я — на театральный факультет. Парнишка, правда, пролетел, а вот я взяла и поступила. Хотя, откровенно говоря, не слишком верила в это. Приехала какая-то дылдочка из Биробиджана (смеется), не модная совершенно — и вдруг…
В итоге мне пришлось признаться родителям, что ехать в Хабаровск мне уже не надо: я буду учиться во Владивостоке. Отец, помню, ужасно рассердился, по его мнению, актерская профессия — это что-то неприличное… Училась, кстати, с удовольствием, трудностей не боялась, ко всему ответственно относилась.

«А где та рыжая?..»

- Интересно, а как сложился у вас роман с Хабаровским театром драмы?
- Все получилось банально, по-житейски. Я вышла замуж и к концу третьего курса родила сына. Муж — музыкант, в ту пору тоже еще студент. А жили мы в общежитии со всеми известными бытовыми проблемами. Приехала моя мама, на все это посмотрела и… забрала моего ребенка с собой в Биробиджан. Я же продолжила учиться и стала уже думать, куда податься после окончания вуза.
Как-то приезжаю на каникулы домой в Биробиджан, а там проходят гастроли театра драмы из Хабаровска. Никто меня, конечно, туда не звал. Сама пришла и говорю: «Хочу у вас работать!» Мирослав Матвеевич Кацель посмотрел на меня оценивающим взглядом и говорит: «Берем, нам такая как раз и нужна!» Так фактически через пять минут я стала актрисой театра драмы. Правда, взяли меня на работу с условием, что ребенок остается с мамой.
Год я жила в гостинице и потихоньку стала осваиваться в театре. За это время муж успел окончить институт и приехал ко мне в Хабаровск. Тут как раз Виктор Морозов организует ансамбль «Дальний Восток» — супруг туда идет на прослушивание, я с ним за компанию. Морозов говорит мужу: «Если твоя жена приходит ко мне ведущей, то вам тут же даем ключи от двухкомнатной квартиры».
Я так и сделала — ведь квартирный вопрос во все времена стоял очень остро, а условия, в которых жила в гостинице, были, мягко говоря, неважные. В театре меня отговаривали от такого шага и предупреждали, что обратной дороги не будет. Правда, еще год я играла в разовых спектаклях, мне не давали вводы.
«Дальний Восток» сдержал свое слово — нас поселили в двухкомнатную квартиру. Год с ансамблем поработала, готовили программу, пару раз ездили на мелкие гастроли. И тут в драму приезжает столичный режиссер Иосиф Райхельгауз ставить спектакль «А поутру они проснулись». А я же продолжала с актерами общаться. И вот разговариваю на крыльце с уважаемой Еленой Николаевной Паевской и неожиданно встречаю Иосифа Леонидовича. А потом Паевская мне оставляет записку: мол, Райхельгауз срочно хочет тебя видеть. Оказывается, когда режиссер стал распределять роли и репетировать, он поинтересовался: «А где та рыжая?» Ему говорят: «Она у нас уже больше не работает».
А я как раз тогда на гастролях с «Дальним Востоком» была. Возвращаюсь, а репетиции уже идут. И тем не менее Райхельгауз меня взял третьей исполнительницей в этот спектакль. И я играла в нем. Но когда заикнулась, что хочу вернуться обратно в театр, мне сказали: «А помнишь, что мы тебе говорили? Ты нужна Рейхельгаузу — вот и работай с ним».
Еще какое-то время я играла на разовых ролях, а потом меня все же взяли в штат. Блудная дочь вернулась в родные пенаты, и вот уже 40 лет я здесь. Хотя интересные предложения случались. Как-то мы были на гастролях в Украине, и меня приглашали в театр русской драмы в Харькове. Еще худрук Юрий Шерлинг звал в камерный Еврейский музыкальный театр, который базировался в Москве, но был прописан к Биробиджану. Но я отказалась, потому что артисты там работали под фонограмму.

Пропустить роль через себя

- Светлана Алексеевна, вы застали в театре драмы еще таких корифеев, как Мирослав Кацель, Елена Паевская, Эдуард Мосин… Что можете рассказать о них?
- Да, мне повезло — я пришла в театр с традициями Мирослава Матвеевича Кацеля. Его считаю своим крестным отцом — я была занята во всех его спектаклях. Елена Николаевна Паевская меня вела практически все годы до своей смерти. Она, можно сказать, была моим наставником, и я всегда чувствовала ее мягкую и в то же время твердую руку. Я, конечно, не могла подрожать Елене Николаевне, потому что это было невозможно, но я научилась у нее очень многому.
А Эдуард Мосин, помнится, часто говорил, что спектакль не стоит сразу от себя отпускать — он должен еще какое-то время пожить с тобой. И это действительно так, хотя я это почувствовала не сразу. Лет до 30 я, скажем так, не осознанно работала. В основном за счет внешности и знания текста. Конечно, уже тогда у меня были большие роли… Играла, мне аплодировали, хвалили, говорили: богом поцелованная в темечко.
А потом я стала пропускать через себя роли… Иногда я слышу о себе со стороны, что я характерная актриса. Неправда. Характерная я в силу возраста. Я традиционно драматическая актриса, люблю психологический театр, роли пропускаю не только через собственную интуицию, но и мозги. Сначала должна понять, принять. Но и, естественно, тандем с режиссером должен быть. Когда он состоится — это праздник. Вот такие роли меня не отпускали долго. Идешь после спектакля домой, а она еще с тобой, в голове проигрываешь что-то. Может быть бессонница потом…
- А вообще, какие роли вам ближе?
- Прежде всего, в спектакле должна быть тема — драматическая, психологическая, социальная. Часто актерам задают вопрос: сколько вы ролей сыграли? Как-то решила посчитать. Взяла сохранившиеся программки. Но потом поняла, что многое не сохранилось. Поэтому счет вести этому практически невозможно. Хотя, конечно, многие постановки до сих пор остались в памяти
Одна из первых моих серьезных работ в пьесе Разумовской «Сад из земли». Очень глубоко драматическая роль. Потом были «Касатка», «Зойкина квартира», где я играла Зойку, «Белая стена»… А чего стоит «Игра в джин»! Мирослав Кацель играл этот спектакль в свое время с Еленой Паевской, Станислав Таюшев спектакль тогда ставил. А потом Мирослав Матвеевич решил сделать свою версию для меня и ныне покойного Юрия Ичетовкина.
Понятно, что с возрастом пошли уже другие роли. И тогда я начала вытаскивать из себя характерность, которой на самом деле во мне не так уж много. Появились «Мои отчаянные тетки», «Знойные мамочки»… Хотя серьезные роли мне все же ближе. Но наш зритель приходит в основном посмеяться, отдохнуть. Помню спектакль «Осенние скрипки» — бенефисная роль. Люди прекрасно принимали его. Но потом со стороны стала слышать фразу: «Очень сложно продать». Много было таких ролей, с которыми я с таким сожалением расставалась. Хотя внутри они остаются.
Тем не менее, в комедиях играю с удовольствием. Люблю похулиганить. А где еще есть такая возможность, как не в комедии? Кстати, еще Кацель говорил: «В каждой актрисе должна умереть клоунесса. В вас это есть, сумейте только из себя это вынуть». Вот я и вынимаю из себя все, что могу.
Никогда не понимала вопроса: «Что вы мечтаете сыграть?» Актер играет то, что ему дают. Не в моих правилах подавать какие-то заявки. Как говорил М. Кацель: никогда ничего не проси — должны сами прийти и дать.
- Между тем, у вас сейчас есть серьезные роли. Достаточно вспомнить княгиню Волконскую в исторической драме «Муравьёв. Граф Амурский», мадам Помрей в «Тектонике чувств», мисс Френч в детективном спектакле «Замок Рейвенскрофт»… Кстати, а как вы относитесь к современной драматургии?
- Положительно. Тем более в последнее время в Хабаровск наведываются режиссеры, так сказать, новой волны, с которыми работать очень интересно. Та же Евгения Богинская из Санкт-Петербурга (я у нее была занята в постановке «Лес») очень занятная девушка со своим взглядом. Упомянутый вами спектакль «Замок Рейвенскрофт» поставил тоже молодой питерский режиссер Михаил Лебедев. Подобных постановок ранее в нашем театре не было.
Для меня же работа с такими режиссерами — своеобразная проверка: соответствую ли я сегодняшним требованиям современного театра? Получается, что соответствую. И это мне очень приятно. Потому что актер — это такая профессия, где надо постоянно чему-то учиться, идти в ногу со временем, отставать нельзя.

Внучка вся в бабушку

- Судя по вашему настрою, вы еще «повоюете»?
- Очень надеюсь на это. Потому что не могу себя представить без театра. Не умею отдыхать, гулять. Живу в заботе о собачках породы бишон. У меня их сейчас две — мама и дочка. Как я говорю: лучше бишона могут быть только два бишона (улыбается).
Никогда не задумывалась о возрасте, но во времена пандемии пришлось. С недавних пор вхожу в категорию 65+. Впрочем, надеюсь, что я не попаду под ограничения. Прошлый сезон мы ведь так и не доиграли. В конце марта пришлось приостановить репетиции спектакля «Последняя жертва», в котором я была занята. А ведь он был уже наполовину сделан. Хочется надеяться, что весной режиссер Эдуард Ливнев приедет, и мы завершим начатое дело. Не за горами и 75-летие нашего театра, так что планов впереди еще много.
- В начале нашей беседы вы обмолвились о сыне. Он случайно не пошел по вашим стопам?
- Я приложила все силы, чтобы он не влюбился в актерскую профессию. В конце концов, сын ушел в бизнес, сейчас с семьей живет в Рязани и зовет меня к себе. Но я не могу покинуть театр, потому что ничему другому в этой жизни не научилась. И как жить без ролей — не знаю. А вот внучка воплощает мою мечту — она учится в одном из вузов Санкт-Петербурга на вокальном отделении. Все мы были против ее выбора. Но у внучки мой характер — так что спорить с ней бесполезно. Хотя девчонка головастая. «По тебе, - говорю ей, - любой приличный вуз плачет».
- А на улице вас узнают?
- Бывает. Но чаще не по внешности, а по голосу. Говорят, он у меня какой-то особенный, узнаваемый. Как-то покупала будильник в магазине, и продавец говорит: «Простите, это же вы?» Однажды сижу в очереди в поликлинику, правда, молча. Но все равно узнали. И подобных случаев было много. Что ж, значит люди ходят в театр. И это радует.

Беседовал
Дмитрий ИГОЛИНСКИЙ.

Источник — Тоз