Страсти в омуте любви

В краевом театре драмы – очередная премьера. Спектакль «В омуте любви» поставил московский режиссер Эдуард Ливнев, знакомый нашим театралам по комедии «Козленок в молоке».

– Эдуард Львович, что вы приготовили для нас в этот раз?
– Сейчас мы работаем над спектаклем по пьесе русского писателя Дмитрия Мамина-Сибиряка «На золотом дне». Наш спектакль называется «В омуте любви», история страстей в двух частях.
– Это комедия или драма?
– Трагикомедия. Мысль такая, что безумная страсть так же опасна, как и безумная ненависть. Любовь, которая не созидательна, которая основывается на безумных страстях, чаще всего бывает разрушительна.
– От любви до ненависти?
– Да, наверное, эта метафора подходит. Но путь, который проходит героиня пьесы, гораздо сложней, чем в поговорке. Потому что страсти так уродуют ее, а порой и возвышают, что не понять, радоваться нам за нее или печалиться. У каждого из нас есть моменты в жизни, которые мы не способны правильно оценить, осознать их значение для своей судьбы. И наша героиня подвержена эмоциям, которые ставят ее перед неразрешимыми ситуациями. А она, не руководствуясь разумом, пытается разрешить их, нанося боль, вред другим людям.
– Это довольно распространенная ситуация в жизни. Особенно у русских – мы вообще больше эмоциями живем.
– Я с вами соглашусь, но в этом спектакле будет все настолько сублимировано и настолько сконцентрировано, и все для того, чтобы эту нашу мысль о страстях доказать: надо учиться властвовать собой, осмысливать ситуацию, в которой находишься, а не подчиняться ей, не быть рабом ситуации. Это легко сказать, но когда человек сам попадает в подобный водоворот, нередко разум и трезвость отсутствуют. Вот об этом спектакль. В нем много любви, много ненависти. В нем много юмора, но и много неподдельного трагизма.
– Что-то с учетом современности в пьесе переделывали?
– Нет, это классическая постановка. Действие происходит в Сибири в конце XIX – начале XX века. Я не сторонник того, чтобы классических героев одевать в современные одежды, давать им в руки смартфоны, айфоны…
– Да, сейчас это распространено – идешь на классическое произведение, а от него одно только название и осталось.
– Мне жалко так поступать с материалом. Зритель сам должен проводить параллели. А то, что пьеса откликается на бурление страстей сегодняшних, это очевидно. Сегодня мы в страстях забываем о здравом смысле – и вот наша общественная, политическая жизнь подвержена страстям и толпе.
– А толпа – это страшно?
– Ну, вот, например, страсти вокруг «Матильды». Я не видел фильм, но понимаю, что страсти вокруг него – чрезмерные, буйные. Они и привели к определенному обострению, ненормальности ситуации. А вроде бы это активное выражение эмоций и чувств.
– Противники фильма оперируют тем, что раз Николай Второй святой, значит у него не могло быть интрижек. Но ведь сначала он был человеком.
– Во-первых, церковь не объявляла его святым – он страстотерпец. С другой стороны – это царь, помазанник божий. Он должен был, как Сальвадор Альенде в свое время, умереть с автоматом в руках в Зимнем дворце. А он отрекся от божьей власти. Понимаете? Он не имел на это права. Он предал, в общем-то, Россию.
– Я думала, что только меня такие мысли посещают. С одной стороны понимаешь его как человека, который поставил на первое место семью, а с другой – государство, которое на него надеялось, тоже нуждалось защите.
– Конечно. И даже в той ситуации можно было поступить с царской семьей разумно. Но тогда бурлили страсти – и произошла катастрофа. Брат пошел на брата, разыгралась гражданская война, столько людей погибло. Только потому, что эмоции переполнили разум. Сейчас, конечно, пытаются примирить белое и красное движение. Это правильно. Потому что и те, и те боролись за свои идеалы. И сегодня нельзя говорить, что белое движение – это антирусское движение. Нет, белое движение боролось за свою Россию, красное – за свою.
– Но у нас как всегда: сначала из белых делали монстров, теперь – из красных. Вместо того чтобы сказать – все хороши.
– Да, а вся беда в том, что у противников не хватило ума сесть за стол и договориться. Сегодня, смотрите, здравомыслящие люди пытаются погасить эмоции: и наши, и американские, и украинские. Потому что понимают: сумасшедшие, неконтролируемые разумом эмоции могут привести к катастрофе.
– Выходит, ваш спектакль по пьесе Мамина-Сибиряка о том, что все начинается с человека – мы должны хотя бы на бытовом уровне, на уровне личных взаимоотношений контролировать себя.
– И поверять все со своей совестью, со здравым смыслом. Не принимать решения наобум, избегать аффектации, истерики. Все-таки человеческое достоинство – немаловажный фактор в жизни.
– Пьесу в театрах много ставили?
– Это знаменитый в истории русского театра спектакль. Например, пьеса шла в театре Вахтангова в Москве. В нем прекрасно играли Юлия Борисова, Николай Гриценко, но там спектакль шел больше четырех часов. Актеры прекрасные, но каждый из них настолько самовыражался, что говорить о темпоритме, движении спектакля не приходилось.
– А в Хабаровской драме какова его продолжительность?
– Сегодня другое время, другие ритмы. И способ существования артистов несколько другой. Уже нет такого метания эмоций. Современная манера исполнения позволяет артисту достаточно корректно выразить накал страстей. Поэтому мы уложились в два часа сорок минут, с антрактом.
– Много актеров занято?
– Да, и мы постарались большинство ролей сделать в двух составах. Ведь материал очень хороший. Для меня это, пожалуй, лучшая пьеса русской классики о любви. Любви, которая возвышает и коверкает человека. Но чистая и светлая любовь всё-таки торжествует.
Беседовала Ольга Соколова

«В омуте любви» (12+)
1 декабря – в 18:30, 3 и 24 декабря – в 17:00
Стоимость билетов: 350-1000 руб.

Источник — еженедельник «Хабаровский Экспресс»