«ИЗ-ЗА БУЛГАКОВА МЕНЯ МОГЛИ ИСКЛЮЧИТЬ ИЗ ПИОНЕРОВ»

Пришел, увидел, победил. Вот так стремительно, подобно Юлию Цезарю, артист Максим Кушников ворвался в театральную жизнь Хабаровска. Изрядно поколесив по стране, он в итоге добрался до берегов Амура и уже второй сезон служит в краевом театре драмы. Первая же роль на новом месте у актера получилась звездной: он сыграл главного персонажа в историческом спектакле «Муравьев. Граф Амурский».

Теперь редкая премьера в театре обходится без Кушникова. «Аппликации», «Яма», «Собачье сердце», «Мы не одни, дорогая!», «Замок Рейвенскрофт», «Только для женщин»…

И везде Максим очень убедителен. Будь то профессор Преображенский из легендарного произведения Булгакова, инспектор Раффинг из «Рейвенскрофта» или забулдыга Ванька-Встанька из «Ямы».

Между прочим, именно признана лучшей роль Ваньки-Встаньки в ежегодном краевом конкурсе в области театрального искусства в номинации «Лучшая мужская роль».
Впрочем, сам актер героем себя не считает.

- Еще Константин Сергеевич Станиславский говорил: «Театр — искусство коллективное», - заметил Максим Кушников. - Любая награда даже одного актера — это все равно работа всей команды. Что же касается роли Ваньки-Встаньки… Интересно было играть, если брать на сопротивлении. Но я очень сильно удивился, что победу присудили именно мне. Все-таки это роль второго плана. Я на сцене-то появляюсь в «Яме» не часто.
Другое дело — «Замок Рейвенскрофт». Там пашут все! По замыслу режиссера мы все время на сцене в полном составе. Если бы не было такой сплоченности, спектакль бы не состоялся. Может быть, поэтому «Замок» отличился сразу в трех (!) номинациях.
Во-первых, он признан лучшим драматическим спектаклем 2018 года. Во-вторых, Лидия Любимова, сыгравшая в нем Гиллиану, удостоена премии «Надежда сцены». И, наконец, в номинации «Балетмейстер года» победу одержал Андрей Крылов именно за «Рейвенскрофт».
В итоге же получился настоящий детектив. Кстати, когда еще шли репетиции, многие наши коллеги подходили и спрашивали: «Скажите, ну и кто же убийца?» Мы молчали, как пленные партизаны.

- А еще компетентное жюри театрального конкурса высоко оценило спектакль малой формы «Аппликации» (номинация «Событие года»), в котором вы сыграли в паре с Анной Чеботаревой. Как вам вообще работа на малой сцене?

- Мне знакома такая работа. Некоторое время служил в «Театре на Юго-Западе» в Москве: там был зал на 100 человек. В чем сложность работы на малой сцене? Публика очень близко — общение идет тет-а-тет. Поэтому здесь очень важно зацепиться за зрителя и ни в коем случае нельзя ни на что отвлекаться.

Сотовые телефоны выбивают конкретно. Люди этого не понимают. А ведь на малой сцене нужно держать атмосферу. Вроде бы спектакль идет не больше часа, но как он затрачен эмоционально. Я после него дышу, как после пробежки.

- Максим, не так давно вы с коллегами по труппе побывали в Москве и на малой сцене театра Табакова приняли участие во внеконкурсной программе «Маски плюс» театрального фестиваля «Золотая маска-2019», показав публике спектакль «Собачье сердце». Вам удалось достучаться до искушенной столичной публики?

- «Маска плюс» подразумевает обсуждение. После спектакля остаются зрители, критики, филологи… Так вот, наше «Собачье сердце», судя по всему, пришлось людям по душе. Очень положительно отозвался о спектакле президент фестиваля, народный артист России Игорь Костолевский.

Да, и здесь в Хабаровске спектакль тоже приняли. Случалось, что уходили бабушки, которые пришли посмотреть на живых Евстегнеева и Толоконникова. Извините, их уже нет. Хотя фильм с их участием был великолепный — это как раз тот случай, когда экранизация не испортила произведения.

Потому что иногда режиссер вносит такое, что лучше взять и перечитать. Но у нас свое видение. Свое решение. Слава богу, что режиссер Николай Русский знал, чего хотел, и нас заразил этим.

Понятно, что на вкус и цвет товарища нет. Читал где-то в отзывах, как одна учительница повела на спектакль класс, и говорит, что больше они не пойдут. Что ж, это их право.

Лично у меня к учителям неоднозначное отношение еще со школы. Я родился в Таганроге — городе, где всех просто пичкают Чеховым. И так пичкают, что после школы у большинства идет отторжение.

Получается, что учителя навязывают свою точку зрения детям.

Помню, мне еще в 1980-е папа достал книжку в мягком переплете под названием «Мастер и Маргарита». Я додумался принести ее в школу. И тут началось! Отца вызвала «на ковер» наша учительница по литературе, а меня чуть не исключили из пионеров. По дороге домой папа сказал: «Сын, не все то, что происходит у нас дома, нужно нести в школу».

Еще я отлично помню, как нам преподавали «Героя нашего времени». Нужно было отвечать точь-в-точь, как нам давала этот материал учительница. Порой это была такая абракадабра!

- Однако давайте вернемся к театру. На сцене хабаровской драмы вы сыграли главную роль в спектакле «Муравьев. Граф Амурский». Потом был еще «Залив счастье. Адмирал Невельской», в котором вы тоже приняли участие. Как вы считаете, нужны такие исторические вещи театру?

- Безусловно. Не так давно мой однокурсник ставил спектакль в хабаровском ТЮЗе. Он посмотрел и про Муравьева-Амурского, и про Невельского, а потом сказал: «Как будто в краеведческом музее побывал!».

Потому что это наша история. Никто не говорит о какой-то хронологии и конкретики в датах — мы не документалисты. Но люди это смотрят, задумываются о происходящем. Ты понимаешь, есть чем гордиться. Мы здесь не просто так — мы потомки тех людей, которые прокладывали сюда дорогу.

Недаром же кто-то сказал: «Народ, не помнящий своей истории, не имеет права на будущее».

Мне нравится наш театр прежде всего тем, что он универсальный. Мы можем и петь, танцевать, показывать драматические, исторические вещи, есть и классика, и комедия, и новые формы. Считаю, что таким и должен быть современный театр.
Конечно, оценку нашей работе дают зрители: ведь для них мы играем. Кому-то нравится одно, кому-то — другое. Помню, одна моя знакомая со своим молодым человеком пошли на «Мастер и Маргарита». Он булгаковед, она — актриса. В итоге после спектакля они рассорились и разбежались. Настолько не сошлись во взглядах на спектакль.

Арт всегда субъективен. Это нормально, когда кто-то уходит из зала: ну не мое это — зачем смотреть. Дома ведь у телевизора мы переключаем каналы, если что-то не нравится. И, слава богу, что в театре есть спектакли на любой вкус.
- Вижу, что вы безболезненно влились в труппу…

- «Боевое крещение» прошёл в Магадане, где театр гастролировал в начале моего первого здесь сезона. Супруга потом спросила: «Ну как тебе коллектив?» Говорю: «Мне с ними комфортно».

Я много поездил по стране, знаю труппы других театров, снимался в сериалах. Скажу так: здесь сильная труппа, и меня этот организм не отторг (смеется).

Так вышло, что в 2017 году мы с женой Ириной задумались о смене работы. Разослали резюме. Откуда-то пришли официальные ответы на почту, а из хабаровской драмы позвонили. Это подкупило, и мы отправились на разведку.

Было такое условие: приедем летом, осмотримся, познакомимся… Смотрины прошли успешно (улыбается). И вот мы уже второй сезон работаем в театре: я — артист, супруга в должности зав. труппой. Нам здесь нравится, и ближайшее будущее связываем с Хабаровском.
Нравится здесь и нашей девятилетней дочери Маше. Она успела завестись школьными подругами, любит бывать в театрах. Кстати, дочка уже тоже выходит на сцену драмы.

В спектакле «Как боги», премьера которого назначена на 29 марта, у Маши есть небольшая роль. А дебютировала она как раз в «Муравьеве».

Помните, в начале спектакля два мальчика (по замыслу режиссера это как раз юные Коля Муравьев и Гена Невельской) забрались ночью на чердак Михайловского дворца и обнаруживают в сундуке старинные карты, на которых Амур и «Крайний» Восток являются неотъемлемой частью России XV и XVI веков.

Так вот, потом один из юных артистов заболел и его заменила моя дочь. Теперь Маша очень гордится, что играет… папу в детстве (смеется).

Источник — Тихоокеанская звезда