Противодействие коррупции
Уважаемые зрители!

Хабаровский краевой театр драмы предлагает воспользоваться услугой «Подарочный сертификат». Это отличное решение вечного вопроса «Что подарить»? Подарите близкому человеку радость посещения театра, сохранив при этом возможность выбора спектакля, даты, времени по его усмотрению.

Подарочный сертификат — своеобразный «билет с открытой датой» в мир театра, мечты и праздника! Если Вы не знаете, что подарить своим любимым, близким и родным, то подарочный сертификат «Вечер в театре» станет прекрасным подарком к любому праздничному поводу.

В продаже имеются подарочные сертификаты «ВЕЧЕР В ТЕАТРЕ» номиналом: 500, 1000 и 2000 рублей.

Приобрести подарочные сертификаты вы можете в кассе театра.
Телефон для справок: 30-68-25

Правила приобретения и использования сертификатов.

28 февраля 2018

Евгения Богинская

Большинство ваших постановок — по пьесам современных авторов. Вы в буквальном смысле продвигаете на российскую театральную сцену новую драматургию.

Есть потребность со стороны аудитории в таких спектаклях. Действительно, у меня в основном современная драматургия. Так получилось. Нет никакого плана или миссии на этот счет. Мне интересно работать с современными авторами – я могу с ними пообщаться.
Я работаю с Асей Волошиной. Иногда читаю ее новые пьесы еще до того, как они где-то появились. Я понимаю, про что она пишет, мне это близко.

Вы отслеживаете сегодняшний, достаточно бурный поток новой драмы? Как находите новые пьесы?

Есть Любимовка, постоянные публикации списков пьес в разных конкурсах. Если нужно найти материал, я их просматриваю. Для лаборатории в Хабаровском краевом театре драмы материал предложили театральные критики Павел Руднев и Оксана Ефременко, которые участвовали в проекте. Материал или люди, с которыми ты встречаешься, приходят в твою жизнь в конкретный момент, когда ты не можешь их пропустить. То, на что или на кого обращаешь внимание в данный момент, – это то, к чему ты готов.

Как вам попала в руки пьеса Ярославы Пулинович «Бесконечный апрель»?

Роберт Манукян (художественный руководитель театра до 1 августа 2017 – прим.ред.) хотел, чтобы в репертуаре была пьеса для молодежи. Репертуарный театр неохотно работает с незнакомыми авторами, а Ярослава очень известна в театральных кругах. Ее пьесы много ставят, благодаря чему возникло доверие руководства театра. В старых театрах, особенно в регионах, остается мнение о современной драматургии как о чернухе. Это из 90-х тянется. Но сейчас сменилось поколение, драматурги о другом пишут. Кроме того, Ярослава выложила все свои пьесы на своем сайте. Это правильно и удобно. «Бесконечный апрель» хорош тем, что он про все возраста. На него ходят разные зрители. Спектакль получился универсальным.

Новая драматургия предъявляет свои требования к режиссеру? Ваш подход к постановке «Бесконечного апреля» и «Леса» Островского одинаков?

Нет. Язык Островского, язык другого века необходимо «перевести» для современных людей. Иначе никто ничего не поймет. И не только язык. Для нашего контекста необходимо изменение композиции пьесы, текста. У Островского много социального в пьесах. Я отказываюсь от этого в «Лесе». Нужно делать что-то понятное в веках – чувства всегда актуальны. У меня Гурмыжская – стареющая женщина, которой одиноко и страшно.
В современной пьесе больше свободы. Там нет элементов формы, кроме, пожалуй, видеопроекции, которая иногда заложена в пьесе. И, конечно, не требуется «перевод» на современный язык.

Зачем тогда браться за классику, если с современной пьесой проще работать?

В классических произведениях заложены сильные вещи. Не хочу сказать, что молодые драматурги не дотягивают. Но что может сравниться с Шекспиром, у которого поэзия и колоссальная страсть присутствуют в каждой сцене. Такого прецедента в современной драматургии пока нет. Когда берешь пьесу Шекспира, приходится рядом положить как минимум пять книг, чтобы разобраться. Это саморазвитие, работа с собой, со своим интеллектом.

В «Бесконечном апреле» эпизоды напоминают вспышки. Трудно приходилось при переносе на сцену?

Я знаю финал: человек умер. В пьесе нет этой фразы, но это понятно. Если он умирает, значит, мы видим воспоминания и их нужно четко построить, чтобы обрывки превратились в общую историю. Это несложная пьеса.

Актеры скептически восприняли «Бесконечный апрель». Александр Сафронов, исполнитель главной роли после премьеры говорит о своих впечатлениях примерно так: одна неформалка написала пьесу, другая неформалка ее решила ставить. Все окончилось успешно.

Когда артисты прочитали пьесу, то ничего не поняли. Мы вместе выстраивали историю. Я не ставила им спектакль, это была совместная работа. Сначала делали тренинги, к чему актеры не привыкли. Мало где даже в столице репертуарные театры подобным занимаются. Но у меня есть такая фишка – включить артистов через упражнения, тогда они сами начинают что-то предлагать, история становится всем понятной, и зрителю в том числе.

После премьеры «Бесконечного апреля» на фейсбуке вы написали, что ставили комедию.

Да, мне до сих пор смешно.

Почему комедия? В афише жанр спектакля обозначен как интеллектуальная драма.

Жанр – это мое отношение к произведению. Там много моментов, которые у меня вызывают улыбку – проявление нашей человеческой глупости, непонимание ситуаций. Наверно, у меня особое чувство юмора.

Зритель считывает юмор, заложенный в сценах?

Смотря какой зритель. У думающего зрителя больше дистанция к материалу, в нем одновременно многое работает. Обычный зритель будет просто следить за сюжетом.

Перенос на сцену современной драматургии и классики различается. А новая драматургия предъявляет свои требования к актеру?

Конечно, изменился способ существования актера.
Здесь говорить нужно не о драматургии, а о виде театра. Сейчас век режиссерского театра, который предполагает авторский театр. Каждый режиссер предлагает свое. Суть не в том, какими инструментами владеет актер. Понятно, что это должен быть синтетический человек, который умеет двигаться, работать с текстом, со словом. Именно сейчас на первый план выходит актер-личность со своим отношением к материалу. Мы уходим сегодня от жизнеподобия, не играем персонажа, а показываем общую историю. В ткань театра хорошо вошло понятие отчуждения, когда артист имеет внутреннюю дистанцию к роли. Для этого нужна мощная внутренняя позиция. На площадке возникает многосложная личность: персонаж и актер.

Для «Бесконечного апреля» вы искали способ произношения слова?

Обязательно. В пьесе есть фрагменты воспоминаний главного героя, которого играет Александр Сафронов. Я просила его буквально петь, как делали в старой школе. Во фрагментах воспоминаний у Сафронова присутствует некая полетность. Я просила не интонировать, не рассказывать личную историю, а немного ее напевать. Мы с актерами учились говорить с одинаковой интонацией на протяжении монолога. Это нелогично с точки зрения речевиков, классического разбора текста, но нам важно было, чтобы сквозь поток текста зритель улавливал смыслы.

Артисты легко с вами работали? Разница в возрасте не мешала?

Нет. Мне кажется, я что-то такое сказала, что убедило актеров и они за мною пошли. Я всегда объясняю, зачем что-то надо. Актеры видят, понимают и соглашаются. Это от Вениамина Михайловича Фильштинского. Он приучил нас с уважением относится к вопросам артистов. Даже на глупые вопросы надо обязательно ответить, потому что оно засядет в голове и будет мешать работать.

Актеры боялись того как зритель, непривычный к современным постановкам воспримет «Бесконечный апрель»?

Нет. У меня есть идея, которую я воплощаю всеми силами – идея культуры покоя во время репетиции. Не должно быть криков. Актер должен быть внутренне спокоен и заниматься своим делом, не сомневаясь в выбранном материале. Часто в театре мимо курилки проходишь, а там слышно: «Неделя до премьеры, ничего не готово, да как так». Я всеми способами от этого ухожу. У меня план репетиций, которому я следую. За неделю до премьеры все было готово, мы спокойно уточняли отдельные моменты.

Вас совсем нельзя на репетиции довести до крика? Не кричать в театре невозможно.

Это моя философия жизни. Если надо, я кричу, но, скорее, показательно. Артисты чутко ощущают нервозность режиссера. Совместная работа соединяет эмоционально. С артистами мы не можем быть просто коллегами, мы эмоционально подключаемся друг к другу. Я могу работать с актрисой в режиме диспетчера – вести ее, буквально ходить рядом всю сцену. Как только я начну нервничать, это передастся ей. Работа “актер — режиссер” очень интимная.

Вы к этому пришли в какой-то момент? Когда вы ехали учиться на режиссуру в Петербург, в интервью вы сказали что, наверно, будете жестким режиссером, цербером.

Оказалось наоборот. Я нашла инструменты. Нашла в себе положительную творческую энергию. Агрессивная энергия не питает. Постоянно поддерживать, себя агрессивом, чтобы после премьеры требовался недельный отдых от эмоционального истощения. Все должно быть наоборот.

Источник — MaskBook

Решаем вместе
Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!
АКЦИЯ!

.

Наверх