ЕВГЕНИЙ МОНОЛАТИЙ: «АКТЁРСКОЕ СЧАСТЬЕ НЕ ИЗМЕРЯЕТСЯ НИКАКИМИ ДЕНЬГАМИ»

Когда-то день седьмого ноября считался красным днём календаря. А для заслуженного артиста России Евгения Монолатия праздник был, можно сказать, двойным. «Да, меня угораздило родиться вместе с Великой Октябрьской социалистической революцией, — говорит Евгений Мефодьевич. — Причем я прежде всего праздновал именно 7 ноября, а уже потом свой день рождения».
Впрочем, 7 ноября уже давно не считается красной датой. Но день рождения Евгения Монолатия никто не отменял: тем более сегодня ему исполнилось 70 лет. И 42 года из них актёр отдал краевому театру драмы.

В ТЕАТР ПОПАЛ ЧЕРЕЗ… МЕДИЦИНУ

…Сейчас трудно себе представить хабаровскую драму без этого самобытного артиста, который в каждой своей роли органичен, заразителен и убедителен. Будь он императором России Александром II в спектакле «Залив счастья. Геннадий Невельской», Фамусовым из «Горя от ума» или Лавром Прибытковым в «Последней жертве».
Между тем актёром Евгений стал далеко не сразу. После окончания школы он немного поучился в строительном техникуме в родном Владивостоке, затем послужил в армии, поступил за компанию с другом в медицинский институт… Казалось бы, при чём тут театр?! Но, видимо, где-то в подсознании Монолатий грезил искусством.
— Ещё лет в семь меня на улице отловили двое (потом я понял, что это были помощники режиссёра) и пригласили на какое-то прослушивание, — вспоминает Евгений Мефодьевич. — Очевидно, они искали юных артистов, и я им чем-то приглянулся. Привели меня в кинотеатр «Искра» на Столетии, начали о чём-то расспрашивать. Но я испугался и сбежал.
Так что первый выход на большую сцену у Жени будет значительно позже. Правда, в школьные годы он пел в хоре, делал какие-то миниатюрки. Как-то сварганил «Демьянову уху». Басня Крылова в исполнении будущего актёра имела большой успех!
— И всё же связывать свою жизнь с театром я вроде бы не собирался, — продолжает Евгений Монолатий. — Скажу больше: я даже не знал, что во Владивостоке есть институт искусств. Наверное, толчком стал приход в медицинский вуз, где я тогда учился, одного товарища, который организовал театральный кружок. А потом я познакомился с девушкой. У неё, как оказалось, мама работала в драматическом театре. Вот эта самая девушка буквально за руку привела меня в институт искусств.
Правда, оказалось, что все экзамены уже закончены, учебные группы укомплектованы, на кафедре уже результаты подбивали. Евгения впихнули в аудиторию. А там как раз тот товарищ, что в медицинском институте театральный кружок создавал. Увидел Монолатия, обрадовался: «Вот он!»
— Меня словно ждали, — продолжает Евгений Мефодьевич. — Кстати, прежде чем абитуриента допускали до экзаменов, ему было необходимо пройти три творческих тура. А я за полчаса комиссии всё показал — спел, сплясал, прочитал стихи… И мне говорят: «Вы прошли все три тура, идите, готовьтесь к экзаменам. Кстати, а документы у вас с собой какие-нибудь есть?» Достаю из кармана комсомольский билет. Помню, что из стен вуза я вышел такой окрылённый. Никогда больше такого чувства не испытывал.

В ХАБАРОВСК ПОЗВАЛ РЕЖИССЁР

К слову, к тому времени Монолатий уже бросил медицинский вуз и работал на инструментальном заводе наладчиком станков-автоматов. Зарабатывал (речь идёт о 1970-х годах) прилично — 350 рублей. К слову, в театре актёр поначалу получал всего 110 рублей. Но Евгений Мефодьевич сознательно пошёл на понижение в зарплате. Видимо, уже тогда он осознал, что настоящее актёрское счастье нельзя измерить никакими деньгами.
— Педагог у нас хороший был — Сергей Захарыч Гришко, к слову, однокурсник легендарного Георгия Жжёнова. Сам я учился вместе с Виктором Рыжаковым. С тем самым, который со временем профессором Школы-студии МХАТ стал, одно время являлся художественным руководителем московского театра «Современник». Мы были в приятельских отношениях, Витя даже был свидетелем на моей свадьбе (женился я на последнем курсе института).
Правда, во взглядах мы с Рыжаковым разошлись. Потому что в институте я был, можно сказать, либералом, а он — коммунистом. Ведь мама у Вити в те годы являлась зав. кафедрой научного коммунизма в хабаровском медицинском институте. Правда, позже, когда началась свистопляска с перестройкой, мы с ним поменялись ролями (смеется).
Студентом Монолатий принимали участие в массовках разных спектаклей на сцене драматического театра во Владивостоке. В 1981 году он окончил институт. А тут как раз приехал Станислав Таюшев, в ту пору главный режиссер хабаровской драмы, и пригласил к себе.
— Так я променял Владивосток на Хабаровск, и, как выяснилось, навсегда, — говорит Евгений Мефодьевич. — Сколько же воды утекло в Амуре за эти годы. Я ведь ещё застал на сцене театра Мирослава Кацеля, Эдуарда Мосина, Елену Паевскую… Помню, внезапная смерть Елены Николаевны стала шоком для труппы. Мы ведь тогда находились на гастролях. Выступали на сценах Харькова, Одессы, Сум… А умерла Паевская в Николаеве. Принимал участие в её похоронах.

«КОГО МЫ ТОЛЬКО НИ ИГРАЛИ…»

Понятно, что большие роли к молодому актёру пришли не сразу. Но со временем появились и опыт, и мастерство, и уверенность.
По воспоминаниям Евгения Монолатия, его первая серьезная роль была в спектакле Таюшева «Мельница счастья». В паре с Юрием Шаклеиным они играли одного из персонажей — Кольку.
— Как говорил в культовом фильме «Берегись автомобиля» герой Евгения Евстигнеева: «Кого мы только ни играли — лучше и не вспоминать!» — улыбается юбиляр. — Моя первая серьезная роль была в спектакле Таюшева «Мельница счастья». В паре с Юрием Шаклеиным мы играли одного из персонажей — Кольку. Затем режиссер Найденов ставил «Коварство и любовь» — я там играл президента. Потом он же работал над спектаклем «Конец трагика» по мотивам пьесы Островского «Лес». Там сыграл Несчастливцева. Когда главным режиссером в театре был Ильин, тоже было интересно. Сыграл в его «Дяде Ване» Астрова.
— Говорят, что в лихие 1990-е народу было не до театра…
— Был такой бардак. Даже бутылки порой катались в зрительном зале. Спектакли отменяли, потому что зрителей не было. Деньги не платили. Моя жена — пианистка (с детишками занималась) — ей тоже было тяжело. Иной раз я буквально голодал. Хорошо, как-то тёща привезла с деревни полмешка фасоли и не дала нам умереть (смеется). Но потом жизнь стала вновь налаживаться.

ГЛАВНОЕ — БЫТЬ ВОСТРЕБОВАННЫМ

— А какой жанр вам ближе? — спрашиваю у Евгения Мефодьевича.
— Знаете, мне как-то всё равно. Главное — было бы что играть. В моём арсенале есть и приличные комедийные роли, и серьезные. Запомнились работы и в исторических спектаклях «Муравьёв. Граф Амурский» и «Залив счастье. Адмирал Невельской», где я играл царя. Насчёт амплуа никогда не задумывался. Надо играть легко, непринужденно, и всё тогда получится.
И сказки люблю. Сегодня вон перед вашим приходом папу Карло сыграл в «Золотом ключике». А так я был и Кощеем Бессмертным, и учителем королевы в «Двенадцати месяцах»… По молодости принцев играл. В связи с этим хочу рассказать такой случай.
Как-то играли сказу в Комсомольске. Играю принца. В одном из эпизодов надо было пройти гуськом по авансцене под музыку. Полумрак, а оркестровая яма открыта. И я туда падаю. Пока лечу, думаю — в оркестровке обычно стоят стулья, а поверх их ещё стулья ножками вверх.
Интересно, приземлюсь я на эти ножки или нет. А там оказалось пусто. Но главное, что не ушибся. Но надо как-то выбираться. Подтягиваюсь на руках и возвращаюсь на… сцену. Никто моего отсутствия толком не заметил. Только вот руки болели (улыбается).
— Интересно, а узнают ли Евгения Монолатия на улице?
— Знаете, есть такие артисты, которые на сцене одни, а в жизни совсем другие. У меня, кажется, как раз такой тип. Поэтому узнают, но не всегда. Вот, например, если буду идти по улице с актёром нашего театра Сергеем Дорогим — его сразу узнают. Ну тогда и меня заодно (смеётся).
В своё время Евгений Мефодьевич был заядлым рыбаком. А сейчас его всё больше к земле тянет. Выращивает огурчики, помидорчики и получает от этого удовольствие.
— Вот так до 70 лет и дожил, — улыбается юбиляр. — В своё время мне присвоили звание «Заслуженный артист России». Потом стал народным артистом Хабаровского края. Так что, Родина помнит, Родина знает. Грех жаловаться. Главное — быть востребованным. А с этим у меня всё в порядке. Так что пока есть силы — буду играть. Ведь актёр без сцены никуда. Это как наркотик.

Дмитрий ИГОЛИНСКИЙ.

Источник — ТоЗ