В Хабаровске прошли аншлаговые гастроли ТЮЗа имени Бранцева из Санкт-Петербурга

Память человеческая хрупка, а порой эта память хуже девичей. Еще вчера страдали от коронавирусного заточения, да что страдали, больше бунтовали против запретов, и шли ведомые инстинктом протеста против здравого смысла в первую очередь, пользуясь, порой самым неблаговидным предлогом. Допустим, некоторые зачастили в магазины за хлебом, стараясь мало того, что из своих тел выстроить очередь, так находились такие , кто пытался ( О, ужас) потереться друг о дружку.

И тут как гром посреди чистого неба: разрешили театрам представлять спектакли. Строе условие- все в масках, всем мыть руки (прям-таки всероссийский Мойдодыр: а немытым трубочистам, не стыд и срам, а смерть, смерть, смерть), и главное развлечение для ума – шахматная рассадка. При слове «шахматы» возникает у всякого интеллигентного человека, не обремененного высотами интеллектуального спорта, только одна ассоциация, а точнее цитата из культового советского кинофильма «Джентльмены удачи»: «Ходи конем». Рассадка в зрительном зале «конем», это шибче, чем бобр, поручик Ржевский и перила. Конечно, же рассадка шашечная, т.е через одного.

Только свыклись с этим шашечным распутством, как и его отменили. Заполняй залы театров по самую пимпочку. И они стали заполняться.

Театр юных зрителей

Именно зрителей, а не зрителя несколько раз подчеркнули гости из Санкт-Петербурга. Большие обменные гастроли Хабаровского краевого театра драмы и Санкт–Петербургского театра юных зрителей имени А. Брянцева прошли впервые после возобновления работы российских театров.

«Большие гастроли» организованы Федеральной дирекцией музыкальных и фестивальных программ «Росконцерт» при поддержке Министерства культуры РФ.

Хабаровчане представляли спектакли на сцене ТЮЗа, а петербуржцев радушно принял Хабаровский театр Драмы.

Гости из Санкт-Петербурга прогулялись по городу, им была организована экскурсия по памятным с точки зрения экскурсовода городским местам, более того, артисты побывали на набережной и полюбовались полноводностью и величием Амура. У них там, на невской набережной промозгло и ветрено, а у нас в Хабаровске было тепло, ветра не было.

— Я бы назвал Амур ласковым, сказал ведущий артист театра Дмитрий Ткаченко. – Было приятно прогуляться по набережной, несмотря на мелкую морось, не было пронизывающего ветра, поэтому находиться здесь было комфортно, тепло.

Стоит отметить, что этот театр один из старейших в России, открылся он в 1922 году. Его репертуар содержит более 50 традиционных и экспериментальных постановок для детей, юношества, молодежи и взрослых. Главный спектакль «Конек-Горбунок», который они сравнили с со спектаклем театра Вахтангова «Принцессой Турандот» , к сожалению питерцы не привезли. Сцена Хабаровского театра драмы слишком мала для этого спектакля. Спектаклем «Конёк-Горбунок» в постановке Александра Брянцева Театр Юных Зрителей открылся в 1922 год. Это спектакль идет по сей день, собирая аншлаги.

Хабаровскому зрителю были представлены пять постановок, и все прошли при полном зале, и везде горожане бисировали, и не только потому что соскучились по живым зрелищам, и даже не потому что краевой центр – театральная столица Дальнего Востока, а еще потому что петербуржцы такие-растакие… их, как и Северную Пальмиру невозможно не любить. Конечно, можно над собой сделать усилие, но это будет таких титанических сил, что лучше не экспериментировать и пустить все на самотек. Как говорится, была-не была.

Зимняя сказка.

С одной стороны Уильям наш, как говорится, Шекспир, и хочется вытянуться по стойке смирно. Величина. Бах и Бетховен сразу. Что ни театр едет, так с собой что-нибудь из Шекспира везут. Ну и наши театры порой не бояться прикоснуться к вечному. С другой стороны все-таки классика, все намоленное. Если уж трактовка так себе будет, хотя бы текст послушать.

— Этот спектакль в постановке режиссера Уланбека Баялиева молодой. Ему пошел третий год, — рассказал на пресс-конференции Дмитрий Ткаченко, исполнитель роли Флоризеля, принца Богемии. – Зимняя сказка — это одно из последних произведений Шекспира, в котором он попросил прощения у всех персонажей своих трагедий. Он решил извиниться перед королем Лиром, перед Ромео и Джульеттой, перед Отелло и Дездемоной, пред своим сыном, рано ушедшим. И таким образом он написал произведение о любви, о ревности, о каком-то хаотично непонимании и о ом, как это все перерастает во что-то и прекрасное. Спектакль мы этот создавали для любви, и надеюсь, что его хабаровский зритель примет, как принимали его в Санкт-Петербурге и других городах.

Хабаровский зритель принял и биссировал. А как не биссировать нашему Вильяму? Да и актёры были искренны.

Конечно, время простоя из-за пандемии коронавируса сказалось. Порой бессмертный текст в далеко не бессмертном переводе да еще и с купюрами сдаваться не хотел и ложился кирпичами на авансцену, выстраивая прочную стену между зрителями и артистами. «Ах, поточнее бы, поритмичнее», — шептал иной зритель в испуге от готовящегося захрапеть соседа, уже начавшего сладко посапывать.

С другой стороны сказка остается сказкой, а она приятна своей предсказуемостью, и этих сказок до критичностии не хватает в реальной жизни. А уж если порок да зло и начинают наказывать, так всеми фибрами народ шепчет «Не верю». А здесь – все понятно. Ревность – вещь разрушающая, даже убийственная, и если бы не любовь, то мир утонул в этом унылом черно-белом дуализме.

Конечно, снег в солнечной Сицилии смотрится апокалипсично, собственно, как и в Богемии скалистые морские берега. Это историческая область в Центральной Европе, занимающая западную половину современной Чешской Республики. Сцена с сельским праздником одна из самых ярких в спектакле. Придав некий болгарский колорит женским образам и набросив на плечи мужчин кавказские бурки, а на головы шапки с рогами, художник спектакля заставил постановку балансировать, как ни странно, между эстрадностью, театральностью и фолком. Как кульминация – танец с шестами, и даже не танец, а обозначение танца. И в этом экивоке на язычество была добрая толика искренности, оправдывающая буйство фантазии. Да бог с ним, со снегом в Сицилии ( или это показалось?) и со скалистым берегом в Богемии.

Если говорить о декорациях, то спектакль был сдержан, минималистичен, и потому здесь важен был и свет, и мизансцены, подчеркивающие глубину сцены. А кто спорит? Шекспир глубок, и ему противопоказана визуальная примитивность. Графичность постановки разрушил некий финт во втором акте, где режиссеру показалось, что зритель устал от великого Уильяма, а точнее от его текстов.

Актер – один из «масок» прочитал фрагмент текста песни «Медуза» рэпера Matrang. А потом добил текстом «Ты пчела, я — пчеловод» группы RASA и спел чуть-чуть «нестареющую классику» — «Хоп, мусорок».

— Когда вы в следующий раз устанете от Шекспира, вспомните, какие сейчас тексты окружают вас, — подытожил «финт» актер.

Многие из зрительного зала, уставшие от облучения классикой, хорошим вкусом и неким духом Санкт-Петербурга, от которого начинаешь себя чувствовать человеком, были рады этому финту. Иные недоумевали: «Зачем?» и пытались прошептать бессмертную театральную фразу: «Не верю». Но их тихий шепот был перекрыт хохочущими остальными зрителями. Три часа шла постановка. Усталость все-таки.

И еще. В те времена тяжело было мужчинам в обтягивающих лосинах скрывать свою страсть или наоборот. Понятно, что принцы, понятно, что века средние, но, правда все-таки за широкими штанами.

Сказка получилась добротной, нужной. И пусть не все отсылки читались, не все было понятно, так это наши дела, наши промахи. Почаще в Хабаровск приезжали бы такие театры. От них мы, хабаровчане, добрее становимся.

Источник — Яндекс.Дзен